В средние века за нарушение законов и обычаев английского королевства предусматривались различные виды наказаний. Главными в системе последних, во времена общего права, считались смертная казнь, лишение конечностей, штраф, тюремное заключение, конфискация имущества. Другие - такие как высылка из королевства, выставление к позорному столбу и схожие с ними различные наказания в виде каких-либо лишений и ограничений, а также бесчестия, считались мелкими. В условиях дискреционности наказания и отсутствия полного перечня его видов суд мог применять к тому, кто признан виновным в совершении преступления, любую меру наказания по своему усмотрению или в особых случаях передать на милость короля решение об участи виновного. Отсюда можно сделать вывод, что существовавшая система наказаний в средневековой Англии не представляла собой устоявшуюся форму, поскольку не носила законченный характер. И хотя система наказаний в Англии сложилась довольно рано и существовала уже к середине XIII в., в ней все равно отсутствовало какое-то связующее звено, которое помогло бы сформировать из разрозненных видов наказаний цельную систему с четким перечнем уголовно-правовых мер принуждения и четкой регламентацией по их применению.
Более того, учитывая положения доктрины трактата Брактона, можно предположить, что до нее законодательно установленной государством системы наказаний вовсе не существовало, хотя, возможно, и были робкие попытки по ее созданию. Сомнение вызывает то, что в период обычного права такая система, если и формировалась, то частными лицами, при этом трудно представить что-либо иное в условиях повсеместной частной юрисдикции. И все же, несмотря на ограниченность видов наказания, применяемых государством, в англосаксонский период, их число все же постепенно росло, но в то же время они довольно часто оставались специальными или особыми видами наказания, которые не всегда применялись или их можно было применять только при определенных обстоятельствах. Так в правде Уитреда записано: «Если кто-либо схватит свободного, совершающего кражу , то король должен решить, какое из трех решений принять: он должен быть казнен, или продан за море, или выкуплен за свой вергельд». Подобная упрощенность в применении некоторых видов наказаний не могла вылиться в систему. Эго приводило к развитию примитивных систем наказания, которые можно назвать частными системами наказания, где перечень уголовно-правовых мер принуждения устанавливался полностью или частично частным лицом, таких как система денежного урегулирования споров, система мщения и система объявления вне закона. Если англосаксонское общество, где бытует обычное право, сродни так называемым традиционным обществам, то исходя из постулатов французского профессора Норбера Рулана, уголовная система, или скорее всего, система наказаний, в таких обществах существует, так как, с одной стороны, «наказание не обязательно должно быть связано с наличием государства как такового», а с другой стороны, в странах, где существует развитая уголовная система (т.е. система наказаний), присутствует в равной степени и месть, т.е. форма частного наказания.
Некоторые виды наказаний, неразвитые в англосаксонский период, начали формироваться после нормандского завоевания при англо-нормандских и анжуйских королях. Хотя в англо-нормандский период имелись предпосылки к тому, чтобы сложилась полноценная система наказаний, но, в то же время, она и не могла полноценно сложиться в условиях частой смены приоритетов в вопросах наказания, которое характерно при объединении различных обычаев в объединенное обычное право Англии. В этот период месть и смертная казнь все еще существуют одновременно, так как официально государство оставило месть, как бы не запрещая ее, но в то же время активно применяло смертную казнь или отменяло ее, заменяя на отсечение конечностей. Однако нет каких-либо данных о том, что замена смертной казни на кастрирование и ослепление преступника в период правления Вильгельма I как-либо могла повлиять на отмену или, наоборот, на поощрение кровной мести. Эго означало, что не было хотя бы промежуточной «победы разума над животным инстинктом» , а система наказания по-прежнему подменялось системой частного возмездия. Но самое главное препятствие в формировании полноценной системы наказаний в англо-нормандский период - это система денежных штрафов, которая существовала еще в англосаксонский период, где штраф способен был заменить любое наказание. В этом смысле препятствие выражалось в том, что за системой денежных штрафов наблюдалось много отрицательных особенностей, наиболее существенным из которых было «введение фискальной составляющей при применении наказания в уголовном праве».
С середины XII в. активно формируется не только королевская уголовная юстиция, но и государственная система наказаний, в которой, хотя иногда и проявлялись старые нормы, тем не менее, были заложены основы полноценной системы. Появление повсеместно тюрем с 1166 г. и зарождение пенитенциарной системы в Англии также способствовало развитию системы наказаний. Быстрота и публичность последних, на которую в этот период была сделана ставка при исполнении наказаний, требовала формирования широкой системы наказаний. «Таким образом, - пишет Э. Петерс, - виды наказаний систематизировались от позорного выставления напоказ - позорный столб, нанесение увечья, клеймение, публичная посадка в колодки, и позорный стул - до суровой и жестокой смертной казни - повешение, утопление, сожжение, погребение заживо, или обезглавливание - и любому из них могло предшествовать применение пыток перед самой экзекуцией». В то же время возобновляется практика повешения воров, пойманных на месте преступления, так называемое право инфангтифа или аутфангтифа, которое оставалось в частной юрисдикции, хотя и с разрешения короля. В отсутствие законов огромное количество обычаев и различных неписаных норм права придавали судьям в ХII -XIII вв. огромную власть в вопросах наказания. «Очень медленно в течение ХII в. смертная казнь заменяла нанесение увечья в качестве наказания причитающегося фелону, и это без закона. Судьи в эту эпоху имели в этих вопросах дискреционной власти больше, чем та, которой их приемники могли обладать в течение многих столетий, а короли могли быть благосклонными то к одному, то к другому наказанию». Эго утверждение Ф. Поллока и Ф. Мейтленда основано на случае, который имел место в 1203 г. в графстве Шропшир при рассмотрении уголовного дела разъездным судом. В протоколе этого суда в резолютивной его части пересказано решение судьи, которое подтверждает дискреционную власть судей. В нем записано следующее: «Вследствие этого она заслуживает смерти, но ввиду того, что [мне] разрешено отступление от норм, [приговор смягчается, таким образом], пусть ей выколют глаза».
У дискреционной власти судей ограничителем был не столько прецедент, сколько доктрина и разум, заключавшиеся в разумно-рациональном решении достойным подражания. Если «разум был неисчерпаемым источником, к которому прибегали суды для восполнения пробелов в системе английского права и его развития», то доктриной «выдвигаются на первый план ... юридические принципы, вытекающие из всего комплекса судебных решений». Именно разум, в понимании судей, заботящихся о создании стройной системы права, в том числе и системы наказания, придает юридическим принципам действующего права, комплексно обобщающих судебную практику, наибольший авторитет. В доктрине Брактона, выраженной в его трактате, зафиксировано многое из того, что в английском праве считалось разумно-рациональным решением, достойным подражания. Довольно продолжительный период времени трактат Брактона являлся поставщиком юридических принципов для действующего права. Следовательно, юридические принципы, записанные в трактате, также определяли, насколько это возможно, систему наказаний в средневековой Англии. В параграфе, озаглавленном «О видах наказаний, налагаемых на людей вследствие их вины», Брактон обозначил основные контуры системы наказаний. Вот как это выглядело в трактате:
«Виды наказаний, налагаемые на преступников, таковы. Одни лишают жизни или конечности; другие влекут за собой оставление пределов города, городка или графства; другие изгнание [из королевства], навсегда [без намерения вернуться] или временно, или телесное ограничение, т.е. тюремное заключение, на срок или пожизненно. Другие влекут за собой побои дубиной, телесное наказание, позорный столб и позорный стул, и урон в форме бесчестия. Другие служат причиной лишения звания или чина или запрещения или отказа заниматься определенной деятельностью. Никто не должен наказываться каким-либо иным способом, кроме предусмотренного при его осуждении, там где он должен быть казнен мечом, он не должен быть казнен каким-либо иным способом, ни топором, ни копьем, ни дубинами, ни веревкой. Точно так же, приговоренные к сожжению заживо, не должны подвергаться телесным наказаниям, порке или пыткам, так как многие погибают под пыткой; это [верно] пока чудовищность преступления не потребует иного. Обычной для властей практикой было причинять боль содержащимся в тюрьмах, заковывая их в цепи, однако такие действия были запрещены законом, поскольку тюрьма должна использоваться для содержания людей под стражей, а не для их наказания. Обязанность судьи выносить приговор не более и не менее строгий, чем тот, который нужен для этого дела; он не должен искать славы ни строгостью, ни милостью, а, взвешивая обстоятельства, должен выносить решение, как того требует каждое дело. В менее серьезных делах они должны быть больше склонны к снисходительности; при наложении более строгих наказаний удачно сочетать суровость закона и доброту. Наказания должны быть смягчены, а не ужесточены. ... Преступление или наказание отца не могут наложить клеймо позора на сына. Тех, кто замышляют заговор против благополучия своего лорда, сжигают на костре. Наказываются деяния, такие как кража и убийство; [слова, такие как оскорбление и предательство при заступничестве]; письменная форма, такая как подделка [или подлог документа] и порочащий пасквиль; советы (сошШа - советы; здесь Брактон указывает на участие в преступном сговоре с помощью совета, предоставления информации или какого-либо сообщения или консультации заговорщикам), такие как заговоры. ... Денежное такое же, как телесное наказание, но любое телесное наказание, пусть даже самое незначительное, значительнее любого денежного штрафа».
Несколько иначе представляет себе систему наказания автор трактата «Зерцало судей», который провел свою классификацию видов наказания, и вначале пишет: «Существуют два вида наказания: добровольное и принудительное». Далее из трактата становится известно, что добровольное наказание «само право не затрагивает», а принудительное - наоборот затрагивает. При этом только принудительные наказания делятся и «бывают двух видов: телесные и денежные». В свою очередь «телесные наказания, одни бывают смертельными, другие простительными», поскольку и грехи (преступления) «бывают смертельными и простительными, как показывают наказания». В дальнейшем из текста трактата не совсем ясно, куда автор относит денежные наказания. Такая непоследовательность приводит к тому, что наказания в виде различных денежных штрафов или соглашений и другого рода схожие наказания отнесены к публичным епитимьям, входящим в число «простительных телесных наказаний, которые принимают форму публичных и позорящих епитимий». И это притом, что в состав простительных телесных наказаний, помимо «публичных епитимий», также входят «карательные наказания» и «разумное удовлетворение истцам».
Такая классификация наказаний не встречается в трактате Брактона, и, по всей видимости, являлась личной позицией автора, которая так и не стала устоявшейся практикой среди юристов. Эго недалеко от истины, если учесть, что трактат «Зерцало судей» в отличие от трактата Брактона не признавался в качестве источника общего права, а его автор - авторитетным юристом. Можно предположить, что описанная автором трактата «Зерцало судей» классификация наказаний могла встречаться в его практике неофициально, так как городские власти, к которым он принадлежал, могли рассматривать ряд вопросов, связанных с наказанием, несколько иначе, нежели королевская власть. Поэтому классификация наказаний в этом трактате также свидетельствует о том, в каком состоянии находилось общее право в Англии, и в частности уголовное право, в конце XIII - начале XIV вв. В то же время надо заметить, что классификация наказаний в трактате «Зерцало судей» в некоторой степени все же иногда соответствует той, которая упоминается в трактате Брактона. Однако, несмотря на то, что некоторое сходство рассуждений вроде бы имеется, тем не менее, они все же различаются. Суть таких различий заключается в разных подходах. Особенно характерно такое различие в рассуждениях о том, как следует наказывать несправедливых судей. Так Брактон, сам, являясь судьей, считает, что судьи самые великие грешники и право их наказывать во власти бога, находя правоту такого суяедения путем постоянного обращения к библии. В то время как автор трактата «Зерцало судей» считает, что все «наказания изменяются согласно различиям между грехами и между грешниками следующим способом. И начать с лжесудей, чьи грехи более тяжкие, чем таковые у других, так как они имеют более высокую должность, чем другие». Отсутствие рассуждений о том, что наказание судей во власти бога свидетельствует о возможности суда над ними на земле, а не на небесах, как того хотели сами судьи и в том числе Брактон, как один из них.
В продолжение классификации следует выделить виды наказаний, которые могут быть отнесены к дополнительным; к ним, в основном, относились материальные или имущественные наказания. Несмотря на то, что денежный штраф и конфискация имущества могли быть самостоятельными наказаниями, они довольно часто применялись как дополнительные, в особенности конфискация. Так, они существовали за определенные виды преступлений еще в англосаксонский период. А после нормандского завоевания все те, кто был признан виновным в фелонии помимо обычного в таких делах наказания, лишения жизни или конечностей, должен был лишиться также и всего своего имущества. А в XIII в. становится распространенным в королевских судах следующее сочетание наказаний за некоторые виды фелоний и мелких преступлений: денежный штраф в дополнение к тюремному заключению, а в том случае, когда осужденный не хотел или был не в состоянии его оплатить, ему продлевалось тюремное заключение. Хотя был и другой вариант, когда последнее могло нивелироваться дополнительной суммой денежного штрафа. Таким образом, можно было один вид наказания погасить за счет увеличения другого. Подобное сочетание доказывает, что основное и дополнительное наказание не имели четких границ, и основным наказанием являлось то, которое осужденные считали наиболее суровым, и которое имело для него и его семьи более тяжелые последствия. Однако такие виды наказания, как смертная казнь и лишение конечностей, без сомнения, всегда рассматривались в качестве основных и никогда в качестве дополнительных наказаний.
Таким образом, система наказаний в средневековой Англии развивалась за счет роста видов наказаний, их многообразия и изменения лестницы наказаний обычного права. Данная система была призвана реализовывать цели наказания, основываясь на различных видах смертной казни и телесных наказаний, выраженных в форме публичного зрелища. В нашем понимании она является старой, уже несуществующей, однако остается системой, в которой впервые проявляется многообразие при реализации цели наказания. Главную роль в преобразовании средневековой системы в современную играло исчезновение одного многообразия видов наказаний и появление другого.
2003 г. С.Ю. Хатунов
